Здесь делюсь пониманием базовых психологических принципов и психических структур. Больше теории - на группах и в личных сессиях. Спрашивайте о важном для вас!
В чём смысл жизни?
Провела очередной эфир для проекта psyFAQ, про какие бывают жизненные опоры и где взять новые взамен старых. По ссылке - первые 15 минут, про опоры.
Потом связь утомилась, и мы перешли в ТГ, говорить про смыслы. Смысл жизни - не только важная жизненная опора, смысл - это рычаг. Точка приложения сил. И потому удобнее, когда он - в настоящем.
Потом связь утомилась, и мы перешли в ТГ, говорить про смыслы. Смысл жизни - не только важная жизненная опора, смысл - это рычаг. Точка приложения сил. И потому удобнее, когда он - в настоящем.
«Тот, кто знает, зачем жить, преодолеет почти любое как», - писал Ф.Ницше. Виктор Франкл преодолел 2,5 года концентрационного лагеря. И его "зачем" было таким мощным, что он не только сам преодолел, но помог сохранить жизнь и психическое здоровье десяткам других заключённых.
Чаще люди выбирают свои смыслы неосознанно - их выбирает наш внутренний ребёнок. Здоровый внутренний ребёнок выбирает здоровую идентичность и здоровое расширение себя в мир: "Мне важно оставаться человечным", "Мне важно поддерживать живую связь с другими", "Мне важно давать миру мою любовь (то, что я знаю, умею, могу)". Это - примеры смыслов, укоренённых в настоящем. Смыслов, которые работают с любой реальностью. Смыслов, которые не зависят от образов будущего и теней прошлого. Что бы ни происходило, я буду оставаться человеком. Моя жизнь - про это. "Если у человека есть то, за что он готов умереть, то у него есть, ради чего жить", - понял Экзюпери в ночном вылете, под грохот рвущихся у фюзеляжа снарядов.
Чаще люди выбирают свои смыслы неосознанно - их выбирает наш внутренний ребёнок. Здоровый внутренний ребёнок выбирает здоровую идентичность и здоровое расширение себя в мир: "Мне важно оставаться человечным", "Мне важно поддерживать живую связь с другими", "Мне важно давать миру мою любовь (то, что я знаю, умею, могу)". Это - примеры смыслов, укоренённых в настоящем. Смыслов, которые работают с любой реальностью. Смыслов, которые не зависят от образов будущего и теней прошлого. Что бы ни происходило, я буду оставаться человеком. Моя жизнь - про это. "Если у человека есть то, за что он готов умереть, то у него есть, ради чего жить", - понял Экзюпери в ночном вылете, под грохот рвущихся у фюзеляжа снарядов.
Травмированный внутренний ребёнок коренит свои смыслы в прошлом или будущем. И это неудобно. Потому что там, где смысл, там и энергия. Если мой смысл - в прошлом, значит, я разместил там большую часть себя, и я там привязан. Если мой смысл - в будущем, моя жизнь зависит от событий, которые произойдут или не произойдут, и наполняется тревожностью. Смыслы травмированного ребёнка грандиозны и просты: я стану доктором наук и папа, наконец, поймёт, что я не идиот; я заработаю все деньги мира и мама, наконец, меня заметит/оценит/полюбит; я выйду замуж, буду идеальной женой, и тогда муж будет всегда меня любить и защищать. Взрослый человек уже не помнит, зачем ему докторская и почему ему нужны все деньги мира.. Он просто чувствует, что для него это важно. И идёт за этим смыслом. И, может быть, даже доходит. А дойдя, не понимает, почему нет радости. Он же хотел, старался и добился. А радости нет, потому что он это делал не для себя. А чтобы мама заметила и папа оценил. Но этого не будет. А без этого - всё зря. И в этот момент может быть критически важно принять реальность, вернуть себе вложенный ресурс и присвоить достижения. Потому что, пока они - для мамы, они как бы не твои. И дать уже этому ребёнку то, чего ему так не хватает, и для чего он придумал хитрый план по захвату мира - внимания, признания, любви. Ему на самом деле не много надо.
А когда вернётся ресурс, вложенный в ожидания маминой любви, тогда всплывут из глубины другие смыслы. Тогда можно будет увидеть, а чего я-то, на самом деле, хочу.
Имба в том, что смыслы можно назначать произвольно. Если есть ресурс. И лучше, если они будут про себя, настоящего. Тогда это будет несгибаемая опора. Как в фильме "Жизнь прекрасна" с Роберто Бениньи. (Ранимым натурам смотреть не стоит).
ПОДАВЛЕННЫЕ ЭМОЦИИ
«Я имела смелость глубоко нырнуть в свои Тени... и взять зажатую в них энергию и силу...»
Эмоции возникают, чтобы побудить человека к действию - простому физическому действию - бить, бежать, плакать... Каждая подавленная, не прожитая телом, эмоция - это заблокированная психическая энергия. Она была выделена телом под проект, который "заморозили".
На уровне психики подавленные эмоции ведут к снижению уровня жизненной энергии, вялости, апатии. На уровне тела — к мышечным зажимам, нарушению питания тканей и хроническим заболеваниям.
Сам процесс контейнирования эмоции также энергозатратен. Мозг в фоновом режиме тратит энергию на то, чтобы удерживать невыплаканные слёзы, неотыгранный гнев или страх. Чем больше подавленных эмоций, тем больше энергии требуется для контейнирования.
Когда адаптационный ресурс человека снижается вследствии острого или хронического стресса, энергии становится недостаточно для удержания эмоций, и подавленные эмоции выстреливают внезапно. И обычно не на тот объект. "Сорвался", - говорят о человеке. Если адаптационный ресурс снижается постепенно, эмоциональные контейнеры начинают подтравливать - фонить на всех подряд. Если человек носит в себе подавленный гнев, мы увидим пассивную агрессию - брюзжание, сарказм, цинизм, газлайтинг. В ком много непрожитой печали, будет плакать над фильмами, книгами и вообще по каждому поводу. В методе ЭОТ мы распознаём такие контейнеры в образах бессознательного и помогаем клиенту безопасно распаковать и вернуть в активный пул скованную в них энергию. Иногда мы выходим на эти образы через соматические симптомы клиента — жалобы на боли, спазмы и хронические заболевания. Иногда через психические — жалобы на подавленное состояние, апатию, «всё есть, а радости нет», раздражительность.
На прошлой неделе в эфире волонтёрского проекта psyFAQ.pro я рассазывала, где взять силы, чтобы оставаться в адеквате для себя и близких, и давала одну из техник работы с подавленными эмоциями — имагнитивное упражнение для работы с подавленной печалью, невыплаканными слезами. Девочки попросили записать его отдельным аудио-файлом, чтобы не пересматривать каждый раз эфир. Выложу сюда тоже, вдруг кому пригодится. Упражнение будет полезно тем, кто подавил печаль, недогоревал, недоплакал — потому что было нельзя, некогда или невыносимо.
Направленная медитация «Созерцать дождь» по методу эмоционально-образной терапии. Автор метода — Н.Д.Линде.
Наблюдая за дождём в этом упражнении, вы можете делать всё, что вам захочется. Будьте спонтанными. Дождь нужно созерцать до тех пор, пока не выйдет солнце и дождь не закочится полностью. Часто для этого достаточно одной медитации. Но если печали скопилось много, если по каждому поводу накатывают слёзы, может понадобится сделать это упражнение несколько раз.
Если солнце не выходит долго, и дождь не меняется, возможно, вы носите в себе не свою печаль. В этом случае понадобится консультация ЭОТ-терапевта, который поможет вам завершить процесс.
Так же это упражнение подходит для быстрого освобождения от накатывающих слёз, если вам, к примеру, нужно говорить, но слёзы мешают. Просто закройте глаза и представьте себе дождь на несколько минут.
Скачать аудиофайл
«Вроде всё хорошо, но почему так тоскливо?..»
Ответ на этот вопрос знают буддисты и психологи. Буддисты говорят, что это ошибка идентификации. Психологическая теория использует больше букв, зато объясняет понятнее. Теперь психологам известно, что психика человека сильно фрагментирована. Кроме сознания, есть ещё множество частей личности, изолированных в бессознательном. Эти части отщепились в результате травматического опыта, обычно детского. Они-то и прорываются в сознание сильными, и не всегда приятными, эмоциями. Другими словами, когда я чувствую печаль, отчаяние, ярость или страх, на самом деле это не я чувствую. Вернее, не вся я. Эти сильные чувства проживает небольшой фрагмент детской личности, застрявший в травмирующей ситуации на годы.
Когда я взрослая попадаю в ситуацию, схожую с ситуацией травмы, этот раненый фрагмент актуализируется и напоминает о себе яркими неприятными переживаниями. Тогда бывает, что страх, гнев или отчаяние не соответствуют контексту, в котором находится взрослый человек. Сюда относятся различные фобии — самолётов, мостов, высоты, насекомых, и т.д. И я могу сколько угодно убеждать себя, что самолёты - самый безопасный по статистике вид транспорта. Убеждаю я себя взрослую, а до детской части в бессознательном эти убеждения не доходят.
Также контексту могут несоответствовать гнев или необъяснимые состояния типа «вроде всё хорошо, но почему _мне_ так тоскливо?» Потому что тоскливо не мне. Тоскует детская часть личности, которая застряла в травматической ситуации, и не знает, что я выросла, нашла любимое дело, вышла замуж и вырастила детей. Это у меня взрослой всё хорошо. А у неё - маленькой - всё не очень. Ей всё ещё три, и мама её не любит. И когда в моё сознание прорывается её тоска, я мгновенно идентифицируюсь с этой эмоцией, и мне кажется, что это мне тоскливо. Буддист назовёт это ложной идентификацией. Для меня же как для терапевта эта тоска - волшебная нить Андромеды, по которой мы с клиентом найдём потеряшку, выведем из лабиринта и вернём ей возможность радоваться и творить. И приступов необъяснимой тоски больше не будет.
Практикующие буддисты и люди, которые ходят в регулярную терапию, со временем прокачивают внутреннего наблюдателя (в психологии он называется "внутренний взрослый") и учатся растождествляться с неприятными переживаниями, видеть со стороны страдающую детскую часть и даже оказывать ей поддержку.
ВИДЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ТРАВМ
ВИДЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ТРАВМ
Трансгенерационная травма
Я люблю трансгенерацию. Она меня, видимо, тоже. Трансгенерационная психологическая травма — это когда травма была у бабушки или у прапрадедушки, а панические атаки — у меня. Потому что предкам было не
до этого. (И да. Панические атаки — чинятся. Насовсем.)
Так вот, мои клиенты через раз приносят мне такие штуки. Нет чтобы что-нибудь романтическое или, там, философское - «В чём смысл жизни?» или «Что останется после меня?» У меня обычно кино и немцы. Вернее, кино про немцев. Или комсомольцев. Или бандеровцев. В школе я мало интересовалась историей. Зато теперь узнаю живые подробности войн, революции, коллективизации и раскулачивания практически из уст очевидцев. И клиенты узнают эти подробности вместе со мной, ведь те ситуации потому и стали их травматическим опытом, что замалчивались, вытеснялись, не были прожиты вовремя. Некогда было оплакивать покойников и горевать о своей судьбе, надо было как-то выживать каждый день и детей кормить. «Мы шли под грохот кананады» и вот это всё. Те, кто прошли и выжили, выжили ценой отказа от собственных чувств. И всё, от чего они отказались, теперь несём мы — дети, внуки и дальше. И даже не знаем, что именно мы там несём. Таковы механизмы психики. Всё, что вытесняется, вытесняется в детей или внуков. Неосознанно. И необязательно в родных. И хранится в их бессознательном, периодически всплывая по триггеру и когда ресурс человека на исходе. И тогда откуда-то накатывает необъяснимая тоска, накрывают панические атаки, приступы удушья или вялотекущая депрессия. А когда в терапии начинаешь разбираться, откуда ноги растут у той тоски, часто выясняется, что тоска-то не твоя.
Так вот, мои клиенты через раз приносят мне такие штуки. Нет чтобы что-нибудь романтическое или, там, философское - «В чём смысл жизни?» или «Что останется после меня?» У меня обычно кино и немцы. Вернее, кино про немцев. Или комсомольцев. Или бандеровцев. В школе я мало интересовалась историей. Зато теперь узнаю живые подробности войн, революции, коллективизации и раскулачивания практически из уст очевидцев. И клиенты узнают эти подробности вместе со мной, ведь те ситуации потому и стали их травматическим опытом, что замалчивались, вытеснялись, не были прожиты вовремя. Некогда было оплакивать покойников и горевать о своей судьбе, надо было как-то выживать каждый день и детей кормить. «Мы шли под грохот кананады» и вот это всё. Те, кто прошли и выжили, выжили ценой отказа от собственных чувств. И всё, от чего они отказались, теперь несём мы — дети, внуки и дальше. И даже не знаем, что именно мы там несём. Таковы механизмы психики. Всё, что вытесняется, вытесняется в детей или внуков. Неосознанно. И необязательно в родных. И хранится в их бессознательном, периодически всплывая по триггеру и когда ресурс человека на исходе. И тогда откуда-то накатывает необъяснимая тоска, накрывают панические атаки, приступы удушья или вялотекущая депрессия. А когда в терапии начинаешь разбираться, откуда ноги растут у той тоски, часто выясняется, что тоска-то не твоя.
На самом деле проявления могут быть любыми. В одном из моих самых запоминающихся кейсов всё началось с невинного запроса «давай посмотрим, почему, если рядом кто-то злится, я чувствую потребность вмешаться и показать ему ситуацию с позитивной стороны». А закончилось работой с трансгенерационной травмой про убийство младенца, которого было не прокормить.
Хорошая новость в том, что все эти приветы из прошлого достаточно легко обезвредить. При работе с трансгенерацией даже у неопытных клиентов гораздо меньше сопротивления, чем при работе с собственными травмами. Грустная — в том, что на фоне переизбытка информации большинство людей с хроническими мигренями или теми же паническими атаками, услышав однажды приговор «это не лечится», перестанут искать и никогда не узнают, что с любимым недугом можно расстаться навсегда за 2-10 часов терапии подходящим методом.
Хорошая новость в том, что все эти приветы из прошлого достаточно легко обезвредить. При работе с трансгенерацией даже у неопытных клиентов гораздо меньше сопротивления, чем при работе с собственными травмами. Грустная — в том, что на фоне переизбытка информации большинство людей с хроническими мигренями или теми же паническими атаками, услышав однажды приговор «это не лечится», перестанут искать и никогда не узнают, что с любимым недугом можно расстаться навсегда за 2-10 часов терапии подходящим методом.
ЧУВСТВО ВИНЫ
ЧУВСТВО ВИНЫ
Запрос про чувство вины — один из самых простых в моей работе. Но обращаются с ним нечасто. Вероятно, потому что чувство вины кажется чем-то естественным, и ещё потому, что вина ощущается как «я плохой, потому что сделал что-то» или «я плохой, когда делаю что-то». Кто же захочет рассказывать терапевту, что он плохой? А вдруг терапевт подтвердит? Не могу поручиться за всех психологов. К сожалению, всякое бывает. Но базовый принцип моей работы и работы моих ближайших коллег - безоценочность. У Милтона Эриксона это звучит вообще красиво: «Со всеми всё хорошо. Прямо сейчас».
Что касается вины, то это — искусственное чувство. Искусственно созданное родителями или значимыми взрослыми в нашем раннем детстве. Представьте: ребёнку полтора года, он только начал бегать, и его движение — это прямое продолжение его эмоций. Он ещё не умеет их разделять. Что чувствует, то и делает. И вот он, к примеру, увидел, как папа вошёл в комнату, обрадовался и понёсся к нему. Побежал. И зацепил дорогую вазу, и она разбилась. А папа как представил, что сейчас скажет мама, испугался и гаркнул на ребёнка. И эмоциональная реальность ребёнка (радость) разбилась об эмоциональную реальность папы. И ребёнок понял, что когда он радуется, он плохой. Папа, конечно, не имел это в виду — он просто был в своём аффекте. Но ребёнок ещё не умеет абстрагироваться и выстраивать сложные интеллектуальные конструкции. Его мир очень прост: меня любят (ласково смотрят, говорят, касаются) = я хороший, меня не любят (не замечают, ругают, бьют) = я плохой. Знать, что ты плохой, — тяжеловато даже для взрослого. А для маленького существа это — очень страшно. Защищаясь от этого ужаса, ребёнок принимает решение. В 1,5 года решением, вероятнее всего, будет «никогда больше не радоваться». Это решение со временем забывается, уходит в подсознание и продолжает работать оттуда. И во взрослой жизни, стоит человеку обрадоваться, его накрывает тревога или вина. Другим вариантом решения может быть вытеснение чувства «я плохой» в подсознание. И тогда всю остальную жизнь плохими или «виноватыми» будут все вокруг. Вытесненное — проецируется вовне. И тогда через 30 лет уже этот мальчик будет орать на своего сына, который что-нибудь уронил или сам упал в лужу. Круг замкнулся.
Таким образом, вина — это детское чувство, в основе него лежит ошибка детского незрелого мышления. Не думаете же вы в самом деле, что ребёнок плохой, потому что его действия привели к последствиям, которых он не мог предусмотреть?
Другой пример. Ребёнку 3 года. Бабушка заболела, все тревожатся, а ребёнок радостно играет. Мама переносит своё чувство вины на ребёнка: «Как тебе не стыдно тут скакать, когда бабушка болеет?!!» То есть транслируется сообщение: «Ты плохой, если радуешься, когда кто-то не может радоваться». В этом возрасте уже возможны более разнообразные защитные реакции психики, но чаще всего ребёнок всё ещё верит взрослому. И дальше будет чувствовать вину всякий раз, когда кому-то плохо, а ему нет.
Если подобные трансляции он получал от родителей нечасто, он будет чувствовать вину лишь в определённых ситуациях. Если же стыжение было привычной воспитательной стратегией в его семье, повзрослев, этот человек будет чувствовать вину по каждому поводу: «Если что-то пошло не так, я плохой. Не досмотрел, не предугадал, не проконтролировал». Даже если никто, кроме него, не считает его виноватым. И работы у психолога будет побольше.
В терапии мы исправляем эти ошибки мышления, возвращаем детским фрагментам личности чувство «я хороший» и учим различать вину и ответственность.
ВИНА, СОВЕСТЬ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Люди, которые думают в категориях вины, часто полагают, что чувство вины — это и есть совесть. Потому что так говорили родители. И если избавить человека от чувства вины, он станет бессовестным. Не станет. Потому что совесть — это бескорыстное стремление быть хорошим. А вина — стремление быть хорошим, продиктованное детским страхом отвержения. Это яркое детское чувство, в котором есть оттенок непоправимости (ребёнок не умеет ещё исправить сделанное). Для вины характерна фиксация на прошлом («Если бы я не обрадовался, ничего бы не случилось!»).
Результатом терапии обычно становится взрослый отвественный подход к последствиям своих поступков. Когда на человека больше не влияет детский аффект вины, он может спокойно оценить, какой реальный ущерб его действия нанесли другому человеку, какая часть отвественности лежит на нём, а какая часть зависела от других участников. Если он сожелеет о том, что его действия привели к неприятным для другого человека последствиям, он подумает, как компенсировать сделанное. И обычно этот способ взаимодествия с пострадавшей стороной оказывается более конструктивным. Если человек не знает, как скомпенсировать причинённый ущерб, то из ответственной взрослой позиции он может спросить об этом пострадавшего (человеку, который и так уже раздавлен чувством вины, сделать это гораздо сложнее). С другой стороны, когда на человека не действуют детские аффекты, он смотрит на пострадавшего как на равного и может спокойно выслушать претензии и оценить их адекватность. А это значит, что таким человеком гораздо труднее манипулировать. Потому что он сам видит, где его ответственность, а где — нет.
Зачем нужен психолог?
Зачем нужен психолог?
Часть I. Ограничения и страхи
Знаете ли вы, как в Индии привязывают слонов? Их привязывают довольно тонкой верёвкой, которую слон легко может порвать. Но не делает этого. Почему? Его привязывают этой верёвкой с раннего детства, когда он еще был недостаточно силён, чтобы порвать её. За годы он свыкся с этим ограничением и больше не представляет, что может быть по-другому. Так и мы...
Привыкать к ограничениям — один из бесчисленных защитных механизмов нашей психики. Чтобы не биться каждый раз о границы собственных возможностей, мозг делает вид, что это — границы мира. (И включает агрессию, если кто-то пытается показать, что это не так.) И мы чувствуем себя свободными, потому что субъективно наши границы совпадают с границами мира. Но на самом деле нет. На самом деле все мы — узники собственного опыта. Каждый из нас живёт в своей узкой камере, и не догадывается о том, что стены этой камеры — бумажные. Но давайте по порядку.
1. Откуда берутся ограничения? В основном из раннего и очень раннего детства. В раннем детстве мы ощущаем мир немножко по-другому. Совсем по-другому. Маленький ребёнок беспомощен и остро чувствует свою полную зависимость от родителей. А ещё у него не развит аналитический аппарат, и он интерпретирует факты прямо и просто. Потому, если мама злится или ушла, уехала, для маленького существа это ОЧЕНЬ страшно. Ребёнок ещё не может понять, что можно злиться и любить, и что мама позаботится о нём в любом случае. Ну почти в любом. Почти - да? Если мама злится, потому что я бегал и визжал от радости бытия, значит, нельзя бегать и проявлять радость. Никогда. Иначе меня не будут любить, кормить и я умру. Я не утрирую. Ребёнок так не думает — у него ещё нет таких категорий в голове, но он именно так чувствует. А потом ребёнок видит, как мама разозлилась на сестру, которая случайно разбила вазу. И понимает, что вазы бить нельзя. Никогда-никогда. Надо быть очень, очень осторожным. И он растёт дальше — осторожным, спокойным и безрадостным, и случается ещё что-нибудь и очередное решение «никогда больше».
Вырастая, мы забываем об этих решениях и нам кажется, что мы были такими всегда — «это я от природы просто осторожный человек» и «у меня такой характер». Мы принимаем свои ограничения как должное, как свою единственную реальность, не догадываясь о том, что когда-то давно сами выстроили эти стены. Да, у нас были на это очень серьёзные причины. В то время эти стены обеспечивали сохранность нашей психики. И да, эти причины давно утратили свою актуальность. Мы больше не беспомощны и можем сами найти себе пропитание. И никто не умрёт, если мама или кто-то другой разозлится. Злиться — нормально. Но страх остался.
Очень сильный детский страх. У каждого из нас. Потому что у каждого из нас была живая мама из плоти и крови, которая иногда злилась, иногда болела, иногда отлучалась.
2. Где живёт страх? Когда человек переживает невыносимые эмоции — ужас, стыд, душевную боль — часть личности, проживающая это, отщепляется и изолируется для сохранения стабильности остальной части психики. Это природный защитный механизм. Оставшаяся часть личности теряет связь с этими переживаниями, а также с телесными ощущениями того момента и со значительной частью своей психической энергии, которая остаётся изолированной вместе с отщеплённым фрагментом — на годы. Отщеплённый фрагмент фиксируется на проживании непереносимых эмоций и тоже застревает там на годы. Поэтому каждый из нас носит в себе целую кучу тяжелых детских переживаний и тратит значительную часть своей психической энергии на то, чтобы эти переживания не всплывали на поверхность. Люблю метафору Ирины Мальцевой: это всё равно что пытаться удержать под водой десять мячиков. Ведь каждый из этих фрагментов актуализируется по триггеру — ситуации, похожей на ту, травмирующую. Актуализируется вместе со всеми детскими эмоциями. Стоит начальнику повысить голос — и вот уже человек из уверенного, уважающего себя профессионала превращается в несчастного запуганного мальчишку. И в голове туман, и ответить нечего, и стыдно, хотя ничего плохого не делал. Почему? А это актуализировался фрагмент, который отщепился в три года, когда отец накричал, а он испугался и не знал, что ответить. Отойдя от стресса, человек понимает: я не могу выносить, когда на меня кричат. И дальше живёт с учётом этого ограничения. Например, старается быть для всех хорошим, никого не злит. Или наоборот решает изолироваться от людей, находит себе удалённую работу на фрилансе с минимумом общения. Или начинает орать первым в любой ситуации. И всё это — чтобы защитить себя от невыносимых эмоций. Себя и того мальчика трёхлетнего.
Так же — по триггеру — запускаются страх одиночества, высоты, мостов, пауков, толпы, самолётов и чего угодно. И эти детские эмоции так сильны и так реальны, что здоровые взрослые люди начинают на полном серьёзе избегать этих страшных вещей, не догадываясь о том, что любой из этих страхов можно отменить.
3. Когда клиент приходит с жалобой на подобное ограничение, основная задача ЭОТ-терапевта — помочь клиенту найти фрагмент личности, который актуализируется по триггеру, вывести его из проживания травмирующей ситуации и интегрировать во взрослую часть личности. Обычно такой исцелённый фрагмент несёт в себе массу ресурсов, таких как смелость, спонтанность, уверенность в себе и креативность. Все люди от природы смелы, креативны и уверены в себе. Но часто эти бесценные сокровища похоронены вместе с детскими страхами и печалями.
4. Если дочитав до этого места вы поняли, что не готовы более мириться со своими ограничениями, хотите получить назад свои ресурсы и готовы потратить на это время и силы, то вот, что вам нужно знать перед тем, как идти к психологу:
5. Все психологи разные. Даже те из нас, кто работает в одном методе. У всех разный бэкграунд, разный тип личности, разные сильные и слабые стороны. Вам придётся найти того, который подходит вам.
На что обращать внимание при выборе терапевта:
а) Доверие. Если после второго визита вы всё ещё не можете доверять этому специалисту, вероятно, это не ваш специалист. (Если вы в принципе никому и никогда не доверяете, то выводы стоит делать после примерно десяти встреч :)
б) Техника, в которой работает терапевт. Существует большое количество психотерапевтических направлений. Ни один терапевт не использует их все — это бессмысленно. Почти каждое из этих направлений самодостаточно, кроме совсем архаичных. Вполне нормально выяснить у специалиста заранее, в каких методах он работает. Это не секрет и адекватный терапевт с удовольствием вам расскажет.
Планирую написать статью о том, чем отличаются разные методы и почему лучше бы знать заранее :)
в) В любое время, после любого количества сеансов, вы можете принять решение обратиться к другому специалисту, и это будет абсолютно нормально. Это ваша голова и только вы имеете право решать, что для неё будет лучше в каждый момент времени. Однако не стоит менять терапевта без особых причин, просто из любопытства, поскольку с новым терапевтом всегда уходит какое-то время на установление контакта и сбор материала по случаю.
Когда пора менять терапевта:
а) Терапевт настаивает на том, что он понимает подоплёку ваших чувств лучше, чем вы; Иногда так и есть, но не всегда. Именно поэтому терапевт может ПРЕДЛОЖИТЬ вам свою интерпретацию ситуации, но не вправе на ней НАСТАИВАТЬ.
б) Уже несколько сеансов вас преследует ощущение, что терапевт работает не с тем, с чем вы пришли, а с тем, что сам себе придумал. К сожалению, так иногда случается. К счастью, нечасто. Ключевое слово тут - «несколько». Иногда, чтобы подобраться к решению вашей проблемы, приходится идти в обход. Если сомневаетесь, вы всегда можете попросить терапевта объяснить, с какой целью он делает то или это.
Ограничения в нашей психике появляются не только по описанной выше схеме. Есть множество разных механизмов. О том, какие ещё задачи решаются в психотерапии, будет ещё статья. Наверное)
Лень, прокрастинация и как с этим жить
Лень, прокрастинация и как с этим жить
Я часто говорю клиентам, которые жалуются на лень, что лени не существует. Это мой способ занудствовать. Конечно, я понимаю, на что они жалуются. Но мне не нравится термин. То, что мы привыкли называть ленью, - состояние организма, за которое ругают детей, а потом они вырастают и продолжают ругать себя сами — это недостаток мотивации. Химически — недостаток дофамина. Причины могут быть разными. Но осуждать человека за недостаток дофамина, согласитесь, нелепо. И то, что больше всего он осуждает себя сам, только усугубляет нелепость. Прокрастинацией же мы называем ситуацию, когда человек взял на себя задачу, для которой у него нет мотивации, и не знает, что с этим делать.
Итак, причины недостатка дофамина и как это исправить:
Самая распространённая причина — ВНУТРЕННИЙ КОНФЛИКТ. Есть часть личности, которая поставила задачу, и есть другая часть личности, которая эту задачу саботирует.
Подробно: согласно принятой в большинстве направлений психологии концепции личности, личность человека имеет дискретную структуру. В процессе травмирующего опыта личность расщепляется, изолируется фрагмент, который начинает жить своей жизнью, а точнее, фиксируется внутри травмирующей ситуации на годы. Ситуация давно разрешилась, но часть личности продолжает её проживать. Отсюда острая реакция на любые ситуации, похожие на пережитую когда-то травму. Большинство таких фрагментов отщепились ещё в раннем детстве и, соответственно, зафиксировались в том возрасте — это желания, потребности и страхи маленького беззащитного существа. Когда такой фрагмент актуализируется, человек перестает ясно мыслить, теряется, обижается, злится, боится и чувствует себя несчастным. Поэтому часто наши страхи не имеют под собой реальных оснований в настоящем — это страхи маленького ребёнка, до сих пор проживающего критическую ситуацию. Работа психотерапевта — помочь клиенту найти этот фрагмент, вывести из травмирующей ситуации и интегрировать в здоровую часть личности. (Это относится к терапевтам, работающим в трансформационных методах.) С кажым отщеплённым фрагментом человек частично теряет связь со своим телом и своей психической энергией, а вместе с этим — часть таких базовых ресурсов как смелость, спонтанность, креативность, способность доверять (в первую очередь себе) и чувство собственной ценности. Поэтому, возвращая себе отщеплённую когда-то часть, человек становится смелее, энергичнее и легче и... талантливее.
Что делать: если вы способны на предельную искренность с собой, то можно взять листок бумаги и выписать сначала все плюсы от выполнения этой задачи, а потом — все возможные неприятные последствия. Записать нужно абсолютно всё, что придёт в голову, любую чушь, даже если она кажется абсолютно не связанной с той задачей, что стоит перед вами. Верьте себе: оно пришло вам в голову не случайно. Перечитайте внимательно первую часть. Спросите себя, насколько все эти плюшки для вас — лично для вас — не для мамы, не для папы, а лично для вас — ценны и важны. Не торопитесь. Теперь прочтите вторую часть внимательно. Спросите себя, насколько сильно вас страшат эти возможные последствия? Что вы чувствуете, когда представляете себе, что вот это вот всё самое страшное из вашего списка случилось? Если вы чувствуете панику и путаницу в мыслях, вариантов два: отказаться от выполнения задачи или взять руки в ноги и бежать на консультацию к психологу. Не забудьте список. С этим списком годный психотерапевт быстро избавит вас от страхов и вы сможете спокойно и трезво взглянуть на ситуацию. Насколько быстро? Зависит от того, как глубоко лежит корень проблемы, насколько вы готовы идти на встречу с собой и от того, в какой технике работает терапевт. Психоанализ — медленная техника. Гештальт-терапия — побыстрее. Самые быстрые — телесно-ориентированные, в том числе символдрама, эмоционально-образная терапия, бодинамика и кинезиология.
Если, представляя себе негативные последствия, вы можете оставаться трезвы и спокойны, то идем на шаг дальше. Подумайте, что будете делать в случае наступления негативных последствий. Как изменится ваша жизнь? Что вы можете предпринять, чтобы предотвратить наступление этих последствий? Как поступите, если предотвратить не получится?
Теперь, когда у вас есть все ответы, вам осталось только посчитать риски и принять взвешенное решение: а оно вам надо? Секрет в том, что вербализованные и прожитые страхи перестают так сильно действовать на нас.
Признаки внутреннего конфликта: вообще вы энергичный человек по жизни но вот как подумаете, что нужно вымыть полы (сесть писать диплом, позвонить договориться с врачём — нужное подчеркнуть), сразу такая лень накатывает! NB: Если ваша лень затрагивает все или почти все сферы жизни, то это другой случай, списки не помогут, о нём мы поговорим в следующий раз.
Причина вторая (на самом деле та же первая, только в профиль). НЕ ВАША ЦЕЛЬ. То есть задача, за которую вы никак не можете взяться (или продолжить, или закончить) — это не ваша задача. Возможно, так хочет мама или другой близкий человек. Возможно, так хочет ваш босс, но вы внутренне с ним не согласны. Мозг — хитрая штука. Он не выделяет дофамин на чужие цели. Поэтому, если у вас базовый уровень дофамина достаточно высокий, то вы можете себе позволить поднажать на себя чуток и сделать то, что не хочется. Но если базовый уровень дофамина низкий, его едва хватает на свои цели, то выполнять чужие не получится.
Что делать:
Если у вас всегда был высокий базовый уровень дофамина, и только в последние несколько недель/месяцев вы заметили снижение уровня мотивации, несколько визитов к психологу помогут вернуть мотивацию к прежним отметкам (два-три визита, если ваш терапевт работает в одной из быстрых техник, шесть-десять, если в медленных).
Если же вы более двух лет испытываете недостаток мотивации, терапия будет более продолжительной.
Как повысить уровень дофамина, не прибегая к психотерапии
Много солнца и свежего воздуха.
Сезонные фрукты (не овощи!) - не менее 30% от вашего рациона.
Ничегонеделание — не менее часа в день. Ничегонеделание — это не просмотр сериалов, не рукоделие, не уборка, не шопинг и не разговоры по телефону. Это ваше время наедине с собой — это может быть прогулка в парке, приятные косметические процедуры или медитация. Время, когда вас никто и ничего не отвлекает от себя.
Йога с правильным преподавателем. Вот серьёзно. Очень эффективно. Найдите своего. Могу порекомендовать. Если к йоге прям совсем душа не лежит, то пусть будут танцы, единоборства или конный спорт — нам нужны регулярные приятные физические нагрузки с телесным контактом.
Никогда. НИКОГДА не ругайте себя. Будьте на своей стороне. И ещё:
Ставьте перед собой маленькие задачи и обязательно их выполняйте. Если не уверены, что сможете закончить в ближайшее время — не беритесь вовсе или разбейте задачу на несколько маленьких и делайте только первую часть. Чем выше процент успешно завершённых задач, тем более охотно мозг выделяет дофамин для следующих. Чем больше вещей вы собирались сделать и не сделали, тем меньше будет мотивации на каждую следующую задачу.
Вообще про дофамин есть несколько подробных статей, и целый учебный курс и даже, кажется книга у доктора Андрея Беловешкина.
Причина третья. ДЕПРЕССИЯ. Депрессивный эпизод или диагностированное БДР.
Подробно: Вообще диагноз БДР — большое депрессивное расстройство личности — может поставить только психиатр. И это не то же самое, что депрессивный эпизод. Отличается степенью тяжести нарушений и продолжительностью. Депрессивный эпизод может случиться абсолютно с любым, даже самым жизнерадостным человеком. Однако есть тип личностной адаптации, предрасположенный к регулярным депрессивным эпизодам. Депрессивный эпизод, как правило, возникает на фоне сильного стресса или вследствии большого количества подавленных (не выраженных) эмоций. Это может быть неоплаканная утрата близкого человека, невыраженный гнев, зажёванная обида. Так что во избежание — найдите время и место для проживания всех своих эмоций и позволяйте себе и близким проявляться ярко. Хорошим безопасным способом выплеснуть негативные эмоции является регулярная физическая нагрузка.
Бывает, что человек не может выносить сильные эмоции близких. Это происходит, если у человека заблокировано проявляение собственных ярких эмоций. Даже если у вас так было всегда, знайте, что это можно исправить. Есть причина в прошлом, по которой часть вашей личности очень давно сделала вывод, что проявлять эмоции опасно. Вероятнее всего эта причина уже не актуальна. Можно найти ту часть личности и ту причину и вернуть себе все краски жизни.
Признаки: если у вас стремительно исчезают желания, не хочется делать даже то, что вы всегда делали с удовольствием, и даже полить цветы или пойти почистить зубы вдруг стало слишком сложно, а также вы заметили, что ваши эмоции скуднеют и тускнеют, превращаясь в чёрно-белое кино, вероятнее всего мы имеем дело с депрессивным эпизодом. Если с вами это случается регулярно, вы знаете, что делать. Если это случилось впервые, используйте остатки сил, чтобы отменить все проекты на ближайшие недели и обеспечить себе восстанавливающий отдых. Восстанавливающий — значит, приятный, без нервотрёпки и желательно на свежем воздухе. Запишитесь к хорошему психологу.
Бывает, что в благоприятных условиях депрессивный эпизод проходит сам собой в течение двух-трех недель. Работа с психологом ускорит процесс, поможет вам увидеть и устранить причину возникновения эпизода и предотвратить рецидивы.
Если депрессивный эпизод случился с кем-то из ваших близких, лучшее, что вы можете для него сделать — это ОСТАВИТЬ ЕГО В ПОКОЕ. Не пытайтесь его «вытаскивать», мотивировать, урезонивать, призывать к ответственности, окружать излишней заботой — вы только продлите кризис. Если хотите помочь, обеспечьте ему еду, спокойную обстановку, никаких требований и условий — полное принятие и ЛЮБОВЬ. Приятный необязывающий физический контакт — обнимашки.
Ремарка про любовь: не подменяйте любовь истошной заботой или жалостью. Навязчивая забота, попытки «вытащить» будут его изматывать, а жалость — тормозить выздоровление. НИКАКОЙ ЖАЛОСТИ. Верьте, что он справится. Любовь — это принятие человека ТАКИМ, КАКОЙ ОН ЕСТЬ. Даже если он лежит на диване, смотрит в ковёр и отказывается с вами разговаривать. Любовь — это включённость, когда человек вам интересен и важен. И да, любовь — это работа. Внутренняя работа. И когда оказывается, что вот сейчас, в моменте, наш близкий человек не может нам ничего дать (и не сможет ещё какое-то время), а может только брать — это отличная возможность «прокачать сердечную мышцу». Любой процесс должен созреть. Процесс выхода из кризиса — не исключение. Пока он лежит и смотрит в ковёр, его мозг ищет выход. Сколько он будет искать — никто не знает. Если у вас есть силы и желание помочь, будьте рядом, держите за руку и не мешайте. Столько, сколько сможете.
Если ДЕПРЕССИВНЫЙ ЭПИЗОД ПРОДОЛЖАЕТСЯ БОЛЕЕ ЧЕТЫРЁХ НЕДЕЛЬ, тем более, если он усугубляется (сил и эмоций становится всё меньше), вот тут уже нужно срочно идти к психологу. Дело в том, что затянувшийся депрессивный эпизод грозит развитием необратимых последствий. Вернее, условно обратимых — как повезёт. Только без паники. Нарушения интеллектуальной сферы развиваются медленно. Но если эпизод длится более четырёх недель, это почти всегда говорит о том, что есть факторы, препятствующие выздоровлению, так что вероятность самостоятельного выхода из него начинает таять. Эти факторы нужно найти и устранить.
Психолог, вероятно, будет настаивать, чтобы вы параллельно обратились к психиатру. Я в большинстве подобных случаев договариваюсь о трёх-четырёх встречах с условием, что, если за три визита мы не увидим значительных улучшений, дальше мы работаем параллельно с психиатром. Один раз до этого дошло.
Почему бывает необходимо подключить к лечению психиатора? Потому что иногда тормозом выздоровления является химический дисбаланс в организме. Здесь у психолога будет недостаточно квалификации, чтобы помочь. Нарушениями психических процессов на химическом уровне занимается психиатр.
В этом материале я постаралась вкратце рассказать об основных причинах недостатка мотивации и способах их устранения. Если я что-то упустила или у вас есть вопросы, буду благодарна за отзывы и комментарии. Также пишите в комментариях, о чем вам хотелось бы почитать в следующих публикациях. По мере возможностей буду писать статьи по вашим запросам.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ БАЙКИ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ БАЙКИ
или Как я провёл этим летом
Всегда знала, что человек рождается, чтобы стать счастливым. И, если он пока не нашёл такой возможности, — он _пока_ не нашёл такой возможности. Значит, надо лучше искать. Или не там. Или не так. «Если вы хотите иметь то, что никогда не имели, ...» и вот это вот всё. И я всю жизнь искала пути, анализировала отклонения от маршрутов, училась выпутываться из ловушек разума и пользоваться компасом души. Разнообразные психологические тренинги и книжки, коими я увлекалась в юности, научили меня, где искть не надо. Философы показали наглядно - в образах - где надо. И вот теперь я постигаю, как и «что конкретно ты имела в виду». И каждый маленький шажочек к своему центру — это удивление, восторг и лёгкость, будто из моего рюкзака, один за другим, вынимают кирпичи. Их и правда вынимают — при каждом погружении — кирпичи детской боли, страха и ожиданий, арматурины родительских предписаний, булыжники отчаянных детских решений типа «я всегда...» и «я никогда...».
Подсознание бережёт наш рассудок от боли, поэтому мы обычно не помним, каким хламом набит наш рюкзак. И только докладываем и докладываем новые обиды, разочарования, новые «всегда» и «никогда». Наращиваем панцыри, прокачиваем экзоскелеты, не зная, что и ради чего мы так упорно тащим на себе.
Впервые я почувствовала тяжесть этих внутренних конструкций, когда мой друг Алексей Верещагин учился на психолога, а я была его подопытным кроликом. Мы встречались раз в неделю, мне было любопытно и не более, и вот на одном из сеансов он вдруг спросил: «Ты замечаешь, что каждый раз, когда я задаю вопрос на эту тему, тебе становится смешно? Это твоя психологическая защита». Мне стало интересно, чего это я в себе не вижу, я чуть объективировалась и вдруг почти физически ощутила махину фортификационных сооружений у себя в голове, и это было так тупо и нелепо, что я азартно предложила: «Лёшк, давай сломаем?!» Дальше было скучно — лекция о том, как это опасно, и что вообще можно сойти с ума. Но я не успокоилась. Я ждала случая. Однажды я рассказала эту историю человеку, с которым только что познакомилась. А он и говорит: «Всё ещё хочешь сломать?» - «Всегда». И началось удивительное. Мы ещё минут 10 поболтали, а потом он рассказал мне сказку, которую сочинил на ходу. Недлинную. Минуты три рассказывал.
Это был не ЭОТ. Это была сказкотерапия. И это было очень больно. Сказка была краткой метафорой того, что одна из главных моих жизненных опор — лишь иллюзия. Сначала стало просто тревожно и захотелось домой. Я попрощалась и уехала. А дома меня накрыло. Это было так больно, что первые 40 минут я просто лежала, накрывшись с головой одеялом, проживала эту боль и ни на что не реагировала. Больше ни на что не хватало внимания. Потом боль стала стихать, и я отважилась посмотреть, а что же там на самом деле? Если нет того, на что я так сильно рассчитывала, то что есть? И я осторожно заглянула за эти развалины. И меня отпустило. Так отпустило, что месяц я ходила, не касаясь земли, — так стало легко жить. Оказалось, что опора эта была не нужна. И была она тяжеленным костылём, который я по привычке таскала с собой со времён детской травмы. По привычке и из детского страха, что не смогу без него. Теперь я знаю, что так обычно и бывает. А этот волшебный полузнакомец просто выбил его двумя десятками неторопливых слов. Везёт мне на мастеров) А я стала чуть-чуть ближе к людям, к себе и к счастью.
Потом я долго искала психолога, который умеет вот так — за 3 минуты — сделать тебя легче, свободнее и радостнее. И не находила. Всё было как-то «а как вы сами думаете?», «а что вы делаете, чтобы...?», «а что ещё вы могли бы сделать?» - и всё такое, что я могу и без психолога себя спросить. И ответить. Медленно, слишком медленно. Чуть быстрее был холотроп. Чуть быстрее — это два полных дня. И прицельности — никакой. Куда вынесет — туда вынесет. Тогда я бы и не поверила, что скоро сама стану таким психологом. Только более бережным. И вытащу из себя ещё кучу подобного хлама. И с каждой извлечённой железякой будут расправляться плечи, расслабляться годами напряжённые мышцы и рассыпаться в прах проблемы, ещё вчера казавшиеся глобальными. Только успевай каждый раз адаптироваться под новую картину мира. По ощущениям похоже на сёрфинг (и на даосские практики, к слову) — пока не расслабишься, не дашь телу волю отыгрывать волны без твоего тревожного контроля, никуда не поедешь. Но стоит хоть на несколько секунд переключить сознание в другой режим и перестать делать вид, что ты тут что-то контролируешь (ничего ты не контролируешь — сознание слишком медленное и костное), — и ты вдруг обнаружишь, что летишь, что ты всегда это умел — твоё тело всегда умело. А, обнаружив, испугаешься и упадёшь. И так первые сто раз. Но каждый раз будешь скользить по волне всё дольше: 1 секунду, 3 секунды, 5 секунд, - пока не перестанешь тревожиться и пугаться и не научишься доверять своему телу. Мой тренер Саня бессовестно этим пользуется, и, пока ты панически ловишь равновесие, держишь парусом ветер, а ногами — доску, он проникновенно рассказывает байки, жалуется на погоду и делится мечтами. И, вплетая твоё внимание в свой незамысловатый сюжет, вдруг обрывает себя на полуслове: «Смотри, ты вышла на глисс! Так держать, не бояться!»
В общем, осваивать неожиданные возможности себя было так увлекательно, что я не заметила, как пролетел этот год. После терапии просыпаешься в восторженном ожидании, как у ребёнка в Новый Год: каким я увижу мир сегодня? что я теперь могу, чего не могла вчера? и как этим пользоваться? и каково это — быть человеком, который это может? какие у меня будут ощущения? а как отзовётся мир? Пока приспособишься к новым возможностям, применив их ко всем подряд текущим задачам, уже новая сессия. И вот после года интенсивного обучения и не менее интенсивной терапии я вдруг обнаружила себя в точке, где психология сходится с философией. Образы из китайской и индийской философий, которые я носила в сердце как путеводную звезду и «когда-нибудь я туда дойду», вдруг стали проявляться в моей реальности. Это как карта острова сокровищ, которую ты много лет назад выучил наизусть, до последней чёрточки, и вдруг узнал ключевые точки с полустёртой карты в окружающем пейзаже: вон холм с двойной вершиной и озером у подножья, так, а справа чуть дальше должна быть излучина реки — вот она! Я никогда не была здесь раньше, но я знаю, где я. Наконец-то я дома...
Мне всегда везло на учителей. Однажды я спросила своего учителя китайской философии, почему Лао Цзы написал «Не любите своих учеников, не почитайте своих учителей». Он сказал: «Потому что ученик и учитель суть одно» (шизоидная адаптация, однозначно :) Это было красиво, и я приняла это в сердце. По-настоящему понимаю сейчас. Я не благодарна прекрасным учителям, которые меня направляли, не благодарна коллегам, которые работали со мной весь этот год, не благодарна ученикам и клиентам, которые доверяют мне, перешагивают через страхи и отваживаются шагнуть в бездну, делая мою работу глубокой и точной. Мы все делаем одно дело. И я просто люблю этих людей. Я счастлива жить с ними на одной земле. Я радуюсь их невероятной красоте и силе, как радуюсь солнцу, ветру и морю. Я кайфую каждую минуту проведённого вместе времени, но не стремлюсь, чтобы его было больше. Куда уж больше? И так живём на одной планете) Я замечаю каждую улыбку, каждый взлёт брови, каждую игру интонации и любуюсь стремительной и плавной красотой жизни в каждом из них.
Мне ещё многому нужно учиться. Я ещё падаю иногда с доски. И летом снова поеду брать уроки у весёлого и драмматичного раздолбая Сани — лучшего сёрфера юбк. Просто я второй раз в жизни добежала до радуги, и точно знаю теперь, что нет ничего невозможного. Мы ограничены только своими желаниями. Где желания — там и границы.
Это не рекламный текст, и здесь не будет призывных слоганов вроде «Придите ко мне все труждающиеся и обременённые». Чтобы я сказала человеку, куда ему пойти, меня надо сильно разозлить. Я не знаю, куда вам надо, когда и как. И глубинная терапия не всегда бывает быстрой и увлекательной. Бывает страшно и трудно. Зависит от степени травмированности и нейропластичности. И от терапевта, чё уж. Мне просто везло. А как будет у вас, я не Ванга. Но я точно знаю, что в каждом из нас есть невероятная красота и сила. И больше всего на свете я люблю видеть и чувствовать, как осыпается шелуха страхов, обид и тревог, человек расправляет крылья и начинает жить в полную силу, быть собой на полную катушку. Люблю эту красоту в каждом. Желайте невозможного. Дарите миру красоту своей души.
